Проводы Масленицы

автор **Vanessa** Вс Июл 31 2016, 13:30

Масленичная неделя

Обрядовое действие в последний день Масленицы, главным ритуалом которого было сожжение или похороны масленичного чучела.

Проводы Масленицы

Проводы Масленицы (похороны, масленичный поезд) - обрядовое действие, совершавшееся в последний день праздника. В ХIХ- начале ХХ вв. проводы Масленицы были отмечены исследователями во всех губерниях России. Однако на различных территориях ритуал этот имел значительные отличия. В одних местностях он бытовал в форме сожжения масленичного чучела, в других - в виде проводов-похорон .

В северных, центральных и поволжских губерний, таких как: Архангельская, Вологодская, Петербургская, Ярославская, Владимирская, Тверская, Нижегородская и др. Масленица в последний день праздника подвергалась ритуальному уничтожению огнем - сожжению на специальном костре.

Символ праздника участники масленичного поезда привозили или приносили насаженным на шест сразу после гуляния и объезда деревни, ближе к сумеркам. При этом все сопровождавшие громко пели, смеялись и кричали. Масленичный поезд насчитывал в иных местах несколько сот лошадей. Участники процессии часто обряжались в соломенные колпаки и кафтаны, которые так же бросали позднее в костер. Масленица в этом поезде могла иметь различные воплощения: соломенной или деревянной куклы; снопа с нарисованным лицом, надетого на жердь; сосновой или еловой ветки, украшенной лентами, платками и бубенцами или живого, выбранного для этого человека в определенном одеянии. В сожжении масленичной куклы принимало обязательное участие все население данного села или деревни, но главным исполнителем ритуала являлась молодежь. С привезенных украшенных веток девушки снимали перед сожжением платки и лоскуты ткани, которые выполняли, вероятно, ту же функцию, что и повешенные на надгробия поминальные полотенца, отвязывали бубенцы, по крестьянским представлениям, отпугивавшие своим звоном злых духов и привлекавшие внимание умерших предков. Все это действие сопровождалось жалобной песней:

"Шли, пошли солдатушки из-за Дона,
Несли ружья заряжены,
Пускали пожар по дубраве,
Все елки, сосенки погорели,
И сама масленица опалилась…"
(Максимов С.В.,1986, стр. 289).

После этого парни поджигали костер. Действие это обставляли со всей возможной торжественностью. В костры бросали блины, лепешки, яйца - предметы издавна имевшие отношение к ритуальной погребальной трапезе.

После того как основной огонь в костре прогорал, парни, девушки и дети начинали прыгать через тлеющие головешки. На Алтае молодежь скакала по ним на вершнях, ездила верхом или на дровнях с загнутыми вверх оглоблями, стараясь при этом разбрызгивать вокруг как можно больше искр. Прощаясь с масленичным весельем они в это время пели специальную песню: "Гори, гори , Масленица, Семионова племянница, пройдет семь недель, придет светлый день, будут пасхи носить, будут яйца красить."( Громыко М.М.,1986, стр.257.)

"Прощай, Масленица,
Пересмешница.
Тырь, тырь, монастырь!
Ты лежи, лежи, старуха,
На осиновых дровах,
Три полена в головах.
Ура!!!" ( Соколова В.К., 1979, стр. 63.)

Парни и девушки катались по снегу и валялись в нем около костра. Угли старались разбить как можно мельче и далеко раскидать вокруг, веря, что под их жаром снег быстрее растает, земля прогреется и приготовится принять в себя семена нового урожая. Когда костер окончательно затухал, девушки перешагивали через пепел и уходили в деревню. Угли и пепел, оставшиеся от него, следуя традиции аграрной магии, зарывали в снег.

Уничтожению и сжиганию иногда подвергалось не только воплощение самой Масленицы. В Пермской губернии чучело разрывали и разбрасывали, но обязательные принадлежности масленичного поезда - сани, помост, трон, балдахин, лодки разрушали, а затем сжигали в костре, символизируя этим уничтожение всего старого, отжившего и расчищая таким образом дорогу для нового состояния мира - пробуждающейся от зимней спячки к возрождению природе.

В Вологодской губернии дети бегали по деревне с горящими "помозками"- накрученными на палки пучками соломы или пакли или возили на санках -дровешках горящие веники-голяки, которые оттаскивали догорать на околицу к лесу. В некоторых казачьих поселениях Алтая парни и молодые мужчины с насаженными на шесты зажженными вениками ходили всю последнюю. праздничную ночь.

В знак расставания с Масленицей во многих местах с высокого места или берега реки сбрасывали или скатывали горящее тележное колесо, разбрасывавшее вокруг себя снопы искр.

В южнорусских, среднерусских, западных и ряде поволжских губерний, таких как Калужская, Рязанская, Владимирская, Тверская, Костромская, Псковская, Новгородская, Саратовская, Пензенская, Симбирская, Самарская, Вятская и пр., б?льшее распространение получили проводы-похороны Масленицы.

В разных губерниях обряд этот проводился не одинаково, но общим для всех было театрализованное действие с привлечением большого количества участников обоего пола различных возрастных категорий, включавшее всех жителей деревни.

К наиболее архаичным, вероятно, следует отнести такие обряды проводов, при которых на первый план выступали действия участников, носившие явную эротическую окраску. В Онежском у. Архангельской губ. в последний день праздника по селу таскали поставленную на старые дровни шлюпку в которой лежал заголенный сзади вымазанный суриком мужик. На р. Тавде распорядители проводов - Масленица и Воевода, совершали после объезда деревни пародию на очистительный от напастий обряд. Они раздевались до гола и в присутствии всех собравшихся зрителей имитировали своими движениями мытье в бане. В других местностях ,,король" праздника иногда произносил положенные ему по чину торжественные речи на морозе в полностью обнаженном виде или кривляясь оголял при всех ,,срамные" части тела. Такие действия во всякое другое время года, кроме масленичной недели, считались невозможными и неприличными. Особенного внимания заслуживал и тот факт, что этими исполнителями являлись как правило степенные уважаемые в деревне люди, бывшие хорошими знахарями, знатоками традиций и ритуала праздника.

Во Владимирской, Калужской, Пензенской, Саратовской и др. губерниях в конце Х1Х в. проводы носили характер пародируемой похоронной процессии. Главными ее участниками являлись незамужние девушки или парни исполнявшие различные роли. Некоторые из них изображали ,,похоронщиков" и несли по деревне на плечах или накинутых на них полотенцах в корыте, деревяной люльке, носилках или в специально сохраняемом в избе в течение года прямоугольном деревянном ящике-гробе наряженное в женскую одежду соломенное чучело Масленицы. Одна из девушек, облаченная в ситцевую ризу, с подвязанной бородой из очесов пеньки или шерсти изображала в процессии "попа", но эту роль мог исполнять и мужчина. "Поп" шел за несущими, размахивая импровизированным "кадилом" в виде половника, помазка от блинов, конфорки от самовара или старого лаптя, привязанных на веревку. Его сопровождали "дьякон" с "дьячком ". Замыкала шестствие группа притворно плачущих "по хорошему покойничку с ногами, и с руками, и с телячьей головой" (Носова Г.А.,1975, с.58.) девушек и других зрителей, кричавших и смеявшихся, но при этом олицетворявших собой всех скорбящих о расставании с праздником. (В некоторых деревнях в роли Масленицы в этом действии мог выступать и живой человек, завернутый в белую простыню). Обойдя свою деревню, процессия часто направлялась в соседнюю, где ее участников уже ждали с угощением. Там выносили на улицу табурет и тарелку с блинами - "помянуть покойницу". "Поп" выпивал и закусывал, иногда попутно заходил угоститься и в гости к родне, а после этого ,,провожающие" возвращались в свою деревню.

Часто прощание с Масленицей приобретало образ масленичного поезда. Соломенное или деревянное чучело, или исполнявшего роль Масленицы человека помещали в сани, которые, часто, везли не лошади, а мужчины. Этот прощальный выезд имел в некоторых губерниях и специальные названия: круг или конец - в Тульской губ., околка - в Ярославской, обоз - в г. Нерехта Костромской губ..

Особенной пышностью и выразительностью отличались масленичные поезда в селах и городах Сибири. Действие проводов здесь разыгрывали по различным сценариям. В одних поселениях Приангарья во время них участники-мужчины имитировали привычные для крестьян сельскохозяйственные и подсобные работы: пахали и боронили снег, сеяли и жали хлеб, пряли пряжу, ловили рыбу. В других, во время обряда, они исполняли наряду с привычными действиями и вообще не свойственные им роли, разъезжая на санях: мяли в мялках лен, стирали в корыте белье, толкли в деревянной ступе угли, отбивали косы и пр. Главным смысловым значением подобной акции было очищение от влияния на жизнь крестьянского коллектива старого отжившего времени года и создание нового мира, что и выражалось в смешении основных жизненно для него важных повседневных занятий и включении их в сакральное действие.

В некоторых районах в масленичном поезде шествие открывали сани с соломенным чучелом, признаки пола которого утрированно подчеркивали (в роли масленицы мог, так же, выступать живой человек). Его усаживали на колесо, надетое на закрепленный в центре саней вертикальный шест. В руках чучело "держало" бутылку, стакан и кусок коровьего масла. Там же помещали еще стол с выпивкой и закуской и деревянное корыто. На других санях везли лодку с рваным неводом. Поезд сопровождали по деревне "нарядчики" с вымазанными сажей лицами, одетые в лохмотья. Участники поезда изображали рыбаков, рыб, плещущуюся воду; били в пустые бочки, горланили песни, выкрикивали прибаутки - одним словом, всячески старались привлечь к себе внимание окружающих. При этом они еще старались вовлечь в происходящее действие и присутствующих зрителей, подбадривая их призывами: ,,Бросайте работу! Маслянка идет, широкая идет!" Процессия останавливалась у домов зажиточных крестьян и разыгрывала перед ними целые представления, где каждый из участников действовал в соответствии с заранее определенной ему ролью. Неводом перегораживали деревенскую улицу и изображавший ,,рыбу" парень бился в нем, пока его не ,,убивал" растрепанным кнутом один из ,,рыбаков". После этого все участники поезда дружно пели ,,величанье" хозяевам, за что обычно получали от них полагающееся в подобных случаях вознаграждение - водку, которую тут же выпивали, сидя в санях за столом и играя в карты. Затем вся толпа - участники вместе со зрителями, - перемещалась к следующему дому.

Русское население Алтая для шествия в последний день масленичной недели организовывало целые поезда. Для них в деревнях использовали деревянные лодки, а в селах - несколько соединенных вместе больших плетеных коробьев с высокими бортами, употреблявшихся для перевозки угля. Иногда первые сани поезда украшали воткнутыми вертикально метлами с привязанными на них полотенцами, изображавшими паруса. Сами же сани в таком случае называли "кораблем". Особенно помпезно обставлялись такие выезды в горно- заводских районах. Средства передвижения, составлявшие масленичный ,,экипаж", в количестве 4-5 штук, соединяли между собой досчатым помостом. На нем располагался человек, олицетворявший собой Масленицу, называвшийся "царь" и руководивший действиями участников поезда и толпы во время всего обрядового действия. Этому персонажу шествия позволялось больше, чем другим и, поэтому он вел себя крайне раскованно: подражал крикам животных, зверей и птиц; отпускал с "высоты своего положения" шутки эротического характера, горланил песни и старался, при этом, всячески подчеркнуть необычность своего положения и состояния. На том же помосте находились шумовой оркестр, включавший несколько самодельных скрипок, бубны, барабаны и стремена и размещались ,,боевые снаряды". Главного героя праздника сопровождала многочисленная свита из "генералов" и ,,фельтмаршалов", наряды которых представляли собой пародию на военные костюмы. Они состояли из парадных мундиров, треуголок, нагрудных лент и ,,боевых регалий". Все аксессуары к костюмам выполняли из картона, разноцветной бумаги, фольги и слюды, а ,,орденами" служили раскрашенные металлические бляшки, крышки от табакерок, луковицы карманных часов и другие блестящие подвески. Во главе поезда шествовали старик со старухой. Первая приплясывала и перекидывала в руках запеленутую соломенную куклу, изображавшую младенца. Старик, обряженный в мохнатый меховой костюм и высокий киргизский малахай, держал в руках лук со стрелой. Один конец ее прикреплялся к тетиве, а на другой была прицеплена маленькая металлическая воронка. Одежду старика ,,украшали" нашитые на нее тушки мертвых зайцев, ворон, воробьев. Он кривлялся и стрелял снегом в собравшихся. За стариком чинно шествовали ,,вельможи" в разноцветных бумажных костюмах и песенники, которые громко пели:

"Шли наши ребята
Из Ново-города,
Красная девица
На улице стоит,
Всем молодцам
По поклону отдает,
Единому молодчику
Пониже всех…" (Липинская В.А.,1996, с.183).

Представления начинали у домов зажиточных крестьян. Вельможи громко ссорились на тарабарском языке, имитируя ситуацию шумного скандала и потасовки. Но в "критический момент" песенники затягивали удалую веселую песню и "враждующие"стороны тут же пускались в пляс до упаду. Потом в действие вступала старуха, которая тряся ветхой одеждой начинала с кривлянием плясать перед стариком, припевая при этом:

"Сарафан мой сарафан,
Светлы пуговицы,
Ты везде, мой сарафан,
Пригождаешься:
Добрым коням на попоны,
Красным девкам на запоны…"
(ЛипинскаяВ.А., 1996, с.183).

Хозяину, чтобы не иметь неприятностей с участниками праздника и дурной славы скупца на селе, следовало откупаться деньгами и вином.

Иногда повозка масленичного поезда приобретала вид корабля. Для этого на одних больших или нескольких связанных вместе санях сооружали мачты с развивающимися разноцветными флагами. Там же усаживали и разбитного распорядителя поезда с бутылкой водки в руках. Повозку сопровождал "почетный экскорт "военных" в самодельных костюмах. Участники и зрители с музыкой и песнями медленно двигались по улицам, останавливаясь время от времени и разыгрывая сценки из "Царя Максимилиана". Часто при этом зачитывали различные комические масленичные "указы", ставшие популярными еще с ХVIII в. В них давались указания по проведению Масленицы, высмеивались местные происшествия и известные присутствующим персоны. Масленица была временем, когда многое из не дозволенного в обыденной жизни было разрешено. Она давала возможности для демонстрации общественного мнения, выражавшейся в различных формах осмеяния.

Есть этнографические сведения и об аналогичных проводах Масленицы, происходивших в ХIХ в. в уездных, губернских и даже столичных городах. В Архангельске сходный по конструкции и назначению праздничный ,,корабль" возили цугом лошадей с пятьюдесятю ямщиками. Его сопровождал экипаж с ,,генералами" и выезды прогуливающихся горожан.

Вероятно, прототипом для подобных масленичных шествий послужил устроенный императором Петром I в честь подписания Нейштадтского мира потешный поезд, состоявший из всевозможных кораблей, установленных на запряженных зверями санях. Он въехал в Кремль во время масленичной недели 1722 года из Всесвятского села под залпы пушечной канонады через Тверские ворота. Первым следовал штукарь на санях, запряженных шестеркой лошадей. За ним на колеснице, которую тащили две серены - потрясающий своим трезубцем Нептун - распорядитель всей процессии. Два медведя везли большую лодку с "королем" праздника - князем Ромодановским. Шестнадцать лошадей тащили вооруженный восемнадцатипушечный трехмачтовый корабль с одетым капитаном императором Петром I. Его сопровождали приближенные генералы и офицеры. Императрица Екатерина I в костюме остфридляндской крестьянки и ее переодетые придворные дамы "плыли" следом в гондоле. Последними двигались длинные сани, заполненные шутами, изображавшими птиц, лесных зверей и огненных змеев.

В некоторых селах России еще с ХVIII в. разыгрывались во время проводов масленицы специальные масленичные комедии, к которым сочинялись сатирические рифмованные сценарии. Сюжет их всегда строился вокруг главных героев - Масленицы и Воеводы, а одним из обязательных участвующих в действии персонажей являлся Блин. Представление строилось на основе отражения развития праздника, включавшего в себя обильные трапезы и возлияния, в ожидании предстоящего строгого поста, прощания с ним и надежды на новую встречу в очередном календарном году. Зачастую в инсценировках находили комическое отражение и реальные события, произошедшие в данном месте. Подобные мистерии были как оригинальными произведениями местных сочинителей, так и переработкой известных городских текстов.

Принцип подобной народной комедии был, вероятно, положен и в основу маскарада, устроенного императрицей Екатериной II на Масленицу 1763 года по сценарию основателя российского театра Ф.Г. Волкова. Масленичный поезд насчитывал там 250 колесниц и 400 масок. Разыгранное представление состояло из девяти живых аллегорических групп, каждая из которых высмеивала тот или иной человеческий порок. Открывал его бог смеха Момус, что сразу настраивало зрителей на сатирическое отношение к демонстрируемым персонажам.

Смысловым значением всех описанных ритуальных действий проводов являлось с одной стороны стремление подчеркнуть пренебрежительное, насмешливое отношение к самой сущности Масленицы, а с другой - защитить ее участников и зрителей от возможных неприятностей, влияния вредоносных человеку сил. Сжигая, хороня или с насмешливыми поездами провожая Масленицу, крестьяне всеми обрядовыми действиями символически уничтожали и прогоняли зиму и смерть. Для того, чтобы обезопасить в этот период себя, участники проводов громко смеялись, кричали и шумели, бранились, часто непристойно.

Проводы через сожжение, вероятно, сближали по своей сути масленичные костры с языческими погребальными ритуальными кострищами, являвшимися одной из форм отправления умершего предка на "тот свет". Поэтому изображения Масленицы так же могли восприниматься, как искусственная замена, рудимент архаического ритуального жертвоприношения живого человека, совершавшегося в древности. Формами этой символики являлись, наверное, так же и деревянный шест или столб, укреплявшиеся на кострище. Они могли представлять собой модель древа мира, стержня, связующего "свой" и "чужой" миры, у которого в древности и происходили ритуальные жертвоприношения. Роль же жертвы символически воплощал человек, сидевший во время масленичного шествия на надетом на шест колесе с вином и калачами в руках.

Во всех рассмотренных ритуальных проводах Масленицы, помимо самого сценария их проведения, представляет интерес и наличие в качестве обязательных составляющих элементов действия некоторых бытовых предметов, а также изображение участниками представителей водной стихии. Как и многие другие привычные вещи, веник выступал здесь в роли магического символа, наделенного противоположными свойствами. С одной стороны он мог являться орудием порчи и колдовства, а с другой служил оберегом от этих же напастей. Корыто, сани и лодка издавна нашли в славянской мифологии отражение в качестве атрибутов похорон. Использование же в оснащении представлений пустой бочки и стола с бутылками и стаканами, вероятно, подразумевало под собой тризну по провожаемому персонажу.

По языческим поверьям, круг или колесо так же воспринимались земными предметами, олицетворявшими собой образ столь почитаемого у крестьян небесного светила - солнца. Суточное и годовое движение солнца объединяло в единый цикл времена года и делало возможной их повторяемость. Колесо было сходно с ним по своей геометрической форме и характеру вращательно- поступательного движения и поэтому воспринималось, вероятно, как предмет, способный объединять пространство, преодолеваемое им во времени. В мифологии встречается так же и образ весеннего солнечного героя, изображавшегося обычно в виде катившегося с горы колеса. Но в некоторых местностях колеса расписывали изображениями "темной силы". В таких случаях сожжение последнего могло, вероятно, восприниматься, как избавление от их вредоносного влияния .

Рыба, по крестьянским представлениям, являлась символом плодовитости, плодородия и изобилия. Поэтому появление этого персонажа среди участников масленичных процессий так же представляется логически объяснимым.

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
		1	2	3	4	5
6	7	8	9	10	11	12
13	14	15	16	17	18	19
20	21	22	23	24	25	26
27	28	29	30	31